Нагулявшись всласть, Георгий поймал лихача на дутых шинах и велел отвезти его в Сокольники. Прогулка со всеми удовольствиями обошлась ему в девять рублей с мелочью. И еще осталось больше червонца. Во времена!

Отличник боевой и политической подготовки, к собственному удивлению, поймал себя на мысли, что ему начинает нравиться жизнь успешного бандита при деньгах. Наблюдение тревожило, но пока не сильно. Ну, взял чужое, да не в своем времени. Так не убили же никого? Зато уберег от насилия и городового, и ювелира. Совесть как будто чиста. Или не чиста?

Вечер и ночь прошли спокойно. Подельники Ратманова развлекались, но без фанатизма – никто не шумел слишком сильно и не буянил сверх меры. Атаман сумел донести это до своих людей. Сказал: нас ищут, зря на улицу не шляться, надо выждать.

Еще Хряк сходил к знакомому барыге толкнуть дуван. Георгий пытался увязаться с ним, но главарь отказал, взял с собой Лодыгу. Они вернулись через три часа и выложили на стол семь тысяч мятыми бумажками.

– Вот, – объявил Хряк, – то, что удалось получить быстро. Еще три больших дадут к концу Петровок [17] . Всего, значится, десять.

– Че так мало? – обиделся есаул. – Взял бы меня с собой, я б тому барыге глаз на жопу натянул. Это Желудкин, собака?

– Он, – ответил атаман, неприязненно глядя на помощника.

– Пойду и еще заберу, хоть три тыщи, – сказал Копер, одеваясь. – Столько скуржи, и рыжье, и всякая всячина, а токмо десять больших? Не, я этого так не оставлю!

– Сядь! – рявкнул атаман. – Ты тут главный теперь, а не я? Ну, обоснуй.

Он вынул из сапога нож и воткнул его в стол.

– Словесно будешь доказывать али так? Дрянцо с пыльцой! Кто тебя из дюжинных гайменников [18] двинул? Кто лучшую долю давал? А ты вона как благодаришь? Давай у братвы спросим, кто в их глазах выше стоит, ты али я.

Есаул сник. Он молча снял жилет, ушел в угол, бросился там на подушку лицом вниз и замолчал.

– То-то, – буркнул Хряк, убирая нож обратно в сапог.

Потом сел к пачке денег и принялся их делить, словно разметывал карточную колоду. Сложил семь стопок и объявил:

– Всем по пять сотен, включая Копра. Гимназисту – тыща. За то, что все хорошо придумал и меня от пули заслонил. Итого три, верно? Мне как атаману три, а остатнюю тыщу в запас. Всего семь. Подходи, разбирай.

Лодыга, Татарин и Мордвин быстро схватили свои доли, пересчитали и потянулись к водке. Георгий упрятал свою стопку в карман, не пересчитывая.

Но есаул не двинулся с места. Все смотрели на него. Наконец, он заговорил:

– Не жирно ли будет три больших, а, Макар Никанорович? Давно ли ты стал таким задавакой?

Хряк начал было наливаться кровью, но сдержался. Помолчав с полминуты, он сделал новое объявление:

– А есаулом у нас теперь будет Гимназист, он же Ратман. Копер теперча как все. Рядовой. А не хочет как все, пусть убирается к елде. Слышал, Николай Михалыч? Бери пять сотенных и вали… Штоб я тебя больше не видел. Или покорись, тогда останешься в хевре. Тебе решать.

Отставной есаул вскочил, схватил со стола свою пачку денег, надел летнюю шинель, накинул на плечо сидор с вещами и удалился, громко хлопнув дверью. Стало тихо.

Из-за занавески вышла Рита, посмотрела вслед беглецу и сказала:

– А и хорошо. Только он мстить станет, к Казаку пойдет.

– Разберемся, – прокомментировал атаман, но Георгию в его голосе послышалась неуверенность.

Что за Казак? Сколького попаданец еще не знает?

Переночевали спокойно, а после чая Хряк позвал нового есаула и вручил ему пачку ломбардных квитанций:

– Снеси барыге из Марьиной рощи. Звать Микитичем. Лазаревский переулок, свой дом. Наличники желтым выкрашены, а напротив казенка [19] – сообразишь. Тут самое ценное, что взяли, – дюжина золотых часов. Пусть скажет, за сколько может их в деньги обернуть. Торгуйся, чтоб не меньше двух тысяч. Им в магазине цена четыреста рублей за штуку! Понял?

– Понял.

– Ступай. Вернешься – поговорим насчет твоих обязанностей. Копер хоть и строптивый был, а дело свое знал. Придется учиться, Гимназист!

– Научусь.

– Не дрейфь, я помогу. Будешь настоящий фартовый, а когда-нить и до «ивана» дорастешь.

Ратманов поехал в Марьину рощу. Не без труда нашел дом Микитича. Это в Москве XXI века со всеми ее МЦД, МЦК, БКЛ и прочими транспортными кольцами он мог ориентироваться хоть с завязанными глазами. А тут все же другой город, похожий, но другой, впоследствии расширенный и сильно перестроенный.

Чертыхаясь от собственной наивности, пару раз заплутав в огородах при деревянных домах и ступив в какую-то грязь столетней выдержки, Ратманов, наконец, оказался у цели.

Аккуратно стукнул в дверь. Слухом бывалого оперативника уловил внутри движение. Стукнул еще раз.

Скрипучая дверь отворилась, высунулся облезлый старик:

– Чего надо?

– Заклады показать.

– Ну, иди в горницу.

Темными сенями бандит прошел в комнаты, и…

Тут же был схвачен под руки. Его ловко сковали наручниками старой дореволюционной конструкции. Такие он видал на фотографиях про историю полиции. Повернули за плечи, подвели к окну, где на гостя посмотрел мужчина с цепким взглядом сыщика и сказал:

– Вот и господин Ратманов пожаловал. Что у него в карманах?

Двое, что держали Георгия, хорошенько его обыскали. Один протянул бумаги:

– Ломбардные квитанции на часы. Не иначе те, что взяли у Гольдберга.

– А оружие?

– Оружия нет.

Ратманов повел руками, и железо больно впилось ему в запястья.

– Вы кто такие? По какому праву в карманах шарите?

– Я надзиратель первого разряда Московской сыскной полиции Забурдяев, – ответил старший. – А ты бандит из шайки Хряка, он же Макар Свинов, и взяли тебя с поличным. Поехали к Кошко, познакомишься с ним, если еще не знаком. Пока думай, как лучше явку с повинной соорудить. Сдашь подельников – получишь смягчение участи. А не сдашь – пеняй на себя. За тобой, Гимназист, куча грехов: разбой, побег с этапа, теперь еще ограбление ювелира… Сахалин закрыли, так другие каторги остались!

Ратман закусил губу и отвел глаза. Он много раз сам брал таких орлов и колол по горячим следам, чтобы получить чистосердечное. И вот попался точно так же. Как мальчишка. Ввалился без проверки, без страховки и с уликами в кармане. Надо было эти паршивые квитанции спрятать где-нибудь под забором, поблизости, и сначала прийти с пустыми руками.

Но сыскари уже откуда-то все знали. И личность установили мигом. Что-то было не так… Похоже, здесь ждали, и именно его. Лодыга заложил?

– Молчишь? Ну, смотри потом не пожалей.

Арестованного через огород вывели в заднюю калитку, усадили в приткнувшуюся там пролетку с поднятым верхом, и лошадь резво взяла ход. Георгий был напряжен. Неужели он сейчас встретится с Аркадием Францевичем Кошко? Тот был его кумиром, мемуары статского советника капитан зачитал до дыр. Вот только после разговора двух сыщиков один из них окажется в подследственном корпусе Бутырок…

Сознаваться? В чем? Пояснить, что он капитан полиции Бурлак из 2023 года? Отправят на Канатчикову дачу, на психиатрическую экспертизу. Ну и пусть – лучше, чем в Бутырках.

Мысли арестанта путались, пока его с ветерком доставляли в Малый Гнездниковский переулок, во двор Дома градоначальника. Знаковое место! Георгия под руки подняли на второй этаж, к дверям кабинета начальника МСП, и лишь там сняли наручники. После чего выяснилось, что Кошко ушел на прием к градоначальнику и вернется еще не скоро.

Ратманова уже хотели поместить в камеру временного содержания. Но на пороге приемной сыщиков перехватил высокий подтянутый господин с длинным носом, щегольскими усами и бородкой а-ля Наполеон Третий: